Знаете ли вы, что фраза, которую многие считают крылатой, - "Никто не забыт и ничто не забыто" была написана Ольгой Берггольц, ленинградской поэтессой, которая стал голосом блокадного Ленинграда, голосом, который ждали умирающие от голода и холода люди, голосом, который давал им надежду… Во время блокады она работала на ленинградском радио. А строка эта, возможно, самая знаменитая в творчестве Ольги Берггольц, высечена на стеле Пискаревского кладбища и не может оставить равнодушным никого из тех, кто пришел поклониться защитникам и жителям Ленинграда:
"Здесь лежат ленинградцы.
Здесь горожане — мужчины, женщины, дети.
Рядом с ними солдаты-красноармейцы.
…
Их имён благородных мы здесь перечислить не сможем,
Так их много под вечной охраной гранита.
Но знай, внимающий этим камням:
Никто не забыт и ничто не забыто".
Поэтические строки, "написанные в боях", многие знают по школьной программе. Мы все учили наизусть отрывки из "Василия Теркина". Александр Твардовский создал яркий образ простого советского солдата, балагура, "души компании", который не лезет в карман за словом, но и в бою не растеряется. И война в поэме изображена без прикрас, и нет там "руководящей роли партии"… Но солдаты переписывали отрывки, заучивали наизусть, хранили вырезки из газет. Василий Теркин стал поистине народным героем, а поэма разошлась на цитаты:
"Бой идет святой и правый.
Смертный бой не ради славы,
Ради жизни на земле".
Наверное, все помнят проникновенные, невероятные по силе воздействия строки Константина Симонова
"Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди…
Жди меня, и я вернусь
Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: – Повезло.
Не понять не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня".
Простые, казалось бы, слова вселяли такую безграничную надежду, что, как рассказывал сам автор, "вся армия таскала в левых карманах гимнастерок газетные вырезки со стихотворением. И когда писали письма домой, то вкладывали эти вырезки". Оно стало поистине всенародно известным.
В поэзии тех лет главной была героико–патриотическая тема, что неудивительно - лозунг "Все для фронта, все для Победы!" стал тогда определяющим. Стихи, появлявшиеся на страницах газет, жадно читались и на фронте, и в тылу. Писать стали сами бойцы. Поэтические "письма" с фронта, стихотворения–раздумья, даже частушки, сложенные бойцами и тружениками тыла, с неизменным мотивом "мы победим", публиковались в армейских газетах.
"Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною
С проклятою ордой!"
На слова этой песни–гимна, песни–призыва, песни–приказа, написанной Василием Лебедевым–Кумачом 24 июня 1941 года и исполненной Краснознаменным ансамблем под руководством Александрова уже спустя три дня, откликнулись тысячи людей.
Среди них был ярославский поэт Марк Лисянский, ушедший на фронт добровольцем в первые дни войны. Он служил командиром саперной роты, участвовал в Смоленском сражении, битве за Москву, а затем работал корреспондентом и редактором в нескольких фронтовых и армейских газетах. Войну закончил под Данцигом. Но еще в 1941 году, во время битвы за Москву он написал:
"И врагу никогда не добиться,
Чтоб склонилась твоя голова,
Дорогая моя столица,
Золотая моя Москва!"
Это стихотворение сейчас является гимном столицы, но уже тогда, в самые тяжелые для Москвы дни, в нем ясно звучит уверенность в том, что "мы победим".
Тема любви к Родине была одной и ключевых в поэзии и прозе советских авторов. И, конечно, тосковали по родному дому, вспоминали родные места, любили тропинку в лесу, речушку на которой стоит родная деревенька, березку под окном – то, о чем помнили вдали от родных мест, то, что при воспоминании одновременно греет душу и о чем она болит…
"Клочок земли, припавший к трем березам,
Далекую дорогу за леском,
Речонку со скрипучим перевозом,
Песчаный берег с низким ивняком.
Вот где нам посчастливилось родиться,
Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли
Ту горсть земли, которая годится,
Чтоб видеть в ней приметы всей земли.
Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,
Да, можно голодать и холодать,
Идти на смерть… Но эти три березы
При жизни никому нельзя отдать", -
стихи Константина Симонова часто и много печатались во фронтовых газетах. Их читали и читали жадно.
Многие строки, написанные во время войны становились песнями. Алексей Сурков, которому Симонов посвятил проникновенное "Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…", вовсе не хотел публиковать строки, ставшие потом знаменитой "Землянкой". Они были адресованы жене поэта, которая находилась в эвакуации. История создания этих строк широко известна – в 1941 году Сурков попал в окружение под Истрой, а когда смог выбраться из своей землянки, вся шинель оказалась посечена осколками…
Но эти же лирические и очень сокровенные строки рождали одновременно и огромную ненависть к врагу. Композитор Василий Соловьев–Седой однажды заметил: "Оказалось, что душевность и даже иногда грусть и печаль могут быть не менее мобилизующими…"
А в скольких судьбах молодых поэтов война поставила свою зловещую точку. Среди них были и известные, и только подававшие надежды, и написавшие лишь первые свои строки…
"Не прогнав орды кровавой,
Не поправ врага со славой,
Не вернемся мы домой".
Это написал известный татарский поэт Муса Джалиль, погибший в застенках Моабитской тюрьмы в 38 лет. И в застенках он писал стихи, которые, написанные на клочках бумаги, передал после войны в Советский Союз его товарищ, участник Сопротивления бельгиец Андре Тиммерманс. Из них, названных "Моабитской тетрадью", узнали о его судьбе. Константин Симонов многое сделал для того, чтобы снять наветы с имени Джалиля и опубликовать русский перевод его стихов. Уже в 50-х годах Мусе Джалилю присвоили звание Героя Советского Союза и, за цикл стихов "Моабитская тетрадь", присудили Ленинскую премию
Михаил Кульчицкий родился в Харькове и погиб под Луганском, прожив всего 23 года. Его стихотворение
"Война ж совсем не фейерверк,
А просто – трудная работа,
Когда –
Черна от пота –
Вверх скользит по пахоте пехота…
На бойцах и пуговицы вроде
Чешуи тяжёлых орденов.
Не до ордена.
Была бы Родина
С ежедневными Бородино".
Владимир Высоцкий включил в знаменитый поэтический цикл "Мой Гамлет". Его, положенное на музыку, исполняли знаменитые "Песняры"…
"Вы нашей земли не считаете раем,
А краем пшеничным, чужим караваем,
Штыком вы отрезали лучшую треть,
Мы намертво знаем, за что умираем, –
Мы землю родную у вас отбираем,
А вам – за ворованный хлеб умереть".
Строки эти, гневные строки, написал в 1941 году Арсений Тарковский, которого по состоянию здоровья не пускали на фронт. Эта тема получила свое развитие и наиболее ярко проявилась в стихотворении Анны Ахматовой "Мужество":
"Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова,
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки!"
Опубликованное в марте 1942 года в "Правде" это стихотворение прозвучало как страстная клятва верности своей стране, Родине, Отчизне…
В 1942 году Алексей Толстой, выступая на юбилейной сессии Академии наук СССР, сказал: "Казалось бы, грохот войны должен заглушить голос поэта, должен огрублять, упрощать литературу, укладывать ее в узкую щель окопа… Советская литература в дни войны становится истинно народным искусством, голосом героической души народа".
Анна Лихова. TVC.RU
Свежие комментарии